Габриэль Маркес об Э.Р.

Подписывайтесь на официальный Youtube канал Эдварда Радзинского


Нет необходимости представлять Габриэля Гарсиа Маркеса. Произведения гениального колумбийского прозаика и нобелевского лауреата уже почти 40 лет остаются одними из самых читаемых в России - в стране, к которой Гарсиа Маркес всегда испытывал особые чувства. Именно его сенсационный репортаж "СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы "в конце 50-х годов немного приоткрыл для латиноамериканцев "железный занавес". Гарсиа Маркес неоднократно приезжал в Советский Союз, пытался понять, что же в действительности происходит в этой загадочной стране, чем живет ее народ. Последний раз он побывал здесь в 1987 году, незадолго до распада СССР.

Для всех колумбийцев Габриэль Гарсиа Маркес (или просто Габо) - намного больше, чем просто писатель. Его справедливо называют "живым национальным достоянием" страны. Как и все мои соотечественники, впервые я соприкоснулся с его творчеством будучи еще ребенком. Несколько лет назад я встретился с ним лично благодаря своему отцу, известному колумбийскому психиатру. Отец познакомился с Гарсиа Маркесом много лет назад, когда он еще не был мировой знаменитостью, и с тех пор они поддерживают хорошие отношения. На одной из наших встреч в Мехико, где уже много лет живет Маркес, я подарил ему испанское издание книги своего любимого российского писателя Эдварда Радзинского "Последний царь", а через некоторое время передал ему книгу о Сталине с дарственной надписью Радзинского: "Дорогому Габриэлю с самыми теплыми пожеланиями от его литературного друга Эдварда Радзинского". Публикуемый ниже текст - размышления Гарсиа Маркеса об этих книгах и воспоминания писателя о некоторых ярких впечатлениях от его первого знакомства с Россией, произошедшего почти полвека назад. В настоящее время писатель, превозмогая тяжелую болезнь , продолжает удивлять мир. Недавно он выпустил в свет первый том из задуманной трилогии мемуаров "Жить, чтобы рассказать о жизни" ("Vivir para contarla"). Помимо этого, он работает сразу над тремя новыми романами. Гарсиа Маркес говорит: "Я по-прежнему смотрю вперед, живу, как жил всегда. Я мечтаю и строю планы на будущее". И среди этих планов - новая поездка в Россию…

МИГЕЛЬ ПАЛАСИО
Публицист, историк, главный редактор
журнала "Точка пересечения" (Колумбия).



ГАБРИЭЛЬ ГАРСИА МАРКЕС ОБ ЭДВАРДЕ РАДЗИНСКОМ И "ЗАГАДКАХ РОССИИ".


История – это воистину бездонный колодец, из которого мы, наверное, вечно будем черпать мудрость, глупость, полезный и бесполезный опыт, знания, массу открытий и т. д. Но история России – это особый колодец, полный мистики и чем-то напоминающий "русские горки" (в России, как я недавно узнал, их, в отличие от всего остального мира, почему-то называют "американскими"). Меня в том убедили книги Эдварда Радзинского о Николае II и Сталине. С творчеством Радзинского я познакомился довольно давно: в начале 70-х годов на Международный кинофестиваль в Колумбии впервые привезли советское кино. Это был фильм "Еще раз про любовь", снятый по сценарию Эдварда. Впервые мы соприкоснулись с киноискусством Советского Союза. Фильм получил Гран-при фестиваля. А в конце 80-х я видел пьесу Радзинского "Старая актриса на роль жены Достоевского" в одном из парижских театров. Постановка мне очень понравилась и хорошо запомнилась, ибо великая русская культура, и особенно творчество Достоевского, всегда волновала меня, да и сама "анатомия" спектакля показалась мне весьма необычной.

Честно говоря, сначала меня удивило, что известный драматург решил так круто изменить жанр, стиль и обратиться к художественно-документальной прозе. Но, прочитав "Последнего царя" на испанском и "Сталина" на английском, понял, что эти книги – те же пьесы, драмы Истории, мастерски выстроенные спектакли. Да, драматург – это навсегда. И, безусловно, Радзинский-историк сильно выигрывает благодаря тому, что до него более 30-ти лет был Радзинский-драматург. А в чем-то это и мешает. Но историком в каноническом смысле этого слова Радзинского не назовешь. Конечно, в его книгах собрано огромное количество документов, и он выдвигает их на первый план, но при этом остается верен драматургическим приемам, превращая историческое действо в сцену, на которой и разворачиваются описываемые события.

Большой интерес вызывают многочисленные свидетельства современников тех событий, людей, которые, возможно, и не принимали активного участия в судьбе страны, но жили в том времени, в его атмосфере, вдыхали его неповторимый аромат, который безвозвратно ушел, испарился вместе со своей эпохой. Эдвард Радзинский пишет о том фантастическом ощущении, когда работаешь в архиве и словно соприкасаешься руками с давно умершими историческими героями. Это действительно нечто фантастическое – ты как будто оказываешься в той эпохе, путешествуешь на машине времени, видишь людей прошлого, слышишь их голос. В чем-то это дъявольское удовольствие, но отказаться от него – невозможно.

Книга "Последний царь" сильно изменила мои представления о личности Николая II. Я никогда не испытывал симпатии ни к монархиям, ни к монархам, но Николай заметно выделяется на фоне европейских королей, императоров и царей: он совершенно не соответствует укоренившимся, можно даже сказать догматическим, представлениям о "помазанниках Божьих". В Николае подкупают его человеческие качества: искренность, честность, благородство, уважение к людям. Подкупает его недальновидность, слабость, изначальная фатальность его судьбы. Удивительно, почему Высшие Силы сгустили все тучи над этим простодушным, слабым, таким домашним человеком…

Привлекают внимание и еще два ярких действующих лица этой драмы – пожилая сеньора по имени Вера, рассказывавшая юному Эдварду интересные истории о царском времени, и загадочный Гость, внезапно появившийся в жизни автора в период его работы над книгой. Они оба - носители того самого неповторимого аромата, пронесшие его сквозь десятилетия, правда, Вера дышала воздухом балов, театральной жизни и великосветских приемов, а Гость – порохом революции. Хотя я плохо разбираюсь в русской истории, да и в особенностях самой русской жизни, я увидел этих людей, увидел Николая и его Семью. Я услышал их. Это нечто интимное, игра воображения, которую в моем возрасте переживаешь, увы, не часто.

Когда же читаешь об убийстве Царской Семьи и расследовании этого ужасного преступления, по коже пробегают мурашки. Такие трагедии не могут быть стерты из памяти человечества. И опять же Радзинский строит повествование как спектакль, в котором один за другим появляются действующие лица – известные и безвестные, лидеры и прислужники, герои и ничтожества. Становится грустно, появляется ощущение обреченности. Тайны, тайны, секреты, недомолвки, вопросы без ответов. И пьеса завершается многоточием, а точнее, искренним каким-то обреченным криком души автора…

Что касается истории Сталина, то она мне знакома лучше, чем история последнего царя. В 1957 году я впервые побывал в Советском Союзе и, хотя уже состоялся знаменитый ХХ съезд Коммунистической партии, как мне казалось, я попал в сталинскую Россию, правда, с каждым новым днем близкого знакомства с СССР я понимал, что многое изменилось. Никогда не забыть мне этот дивертисмент. Мы приехали в Союз с моим другом, журналистом, а в настоящее время колумбийским послом в Португалии Плинио Апулейо Мендосой на Всемирный фестиваль молодежи и студентов. "Мекка социализма" (в те времена на Западе так часто называли СССР) сразу ошеломила нас. Московские постройки казались деревенскими домишками, увеличенными до титанических размеров (недаром Москву называют "самой большой в мире деревней"). Во всем проявлялось чувство гигантизма, все поражало размерами, внушительностью и непостижимым количеством мрамора. Я называю это "кондитерской архитектурой". Один англичанин сказал мне: "С тех пор, как я приехал в Москву, мне постоянно кажется, что я вижу все через лупу".

Я всегда говорил и никогда не откажусь от своих слов, что самые интересные люди живут в России. Советские товарищи непреодолимо хотели дружить. Впервые за столько десятилетий, прошедших со дня революции, за "железный занавес" хлынул поток иностранцев. Я спрашивал у многих: "Какая разница между прошлым и настоящим?" И они радостно, почти по-детски отвечали: "Теперь у нас много друзей." Наверное, в фестивальной суматохе, где невозможен милицейский контроль за каждым, они в первый раз почуствовали себя хоть чуточку с в о б о д н ы м и…

Русские останавливали нас на улице, трогали, будто хотели убедится, что мы, иностранцы, тоже сделаны из плоти и крови. Они на ходу изучали языки, чтобы общаться с нами. Наш переводчик, Миша, рабочий мясокомбината, расхаживавший в украинской рубахе, за шесть месяцев выучил испанский язык, чтобы поучаствовать в фестивале. В день нашей первой встречи он говорил по-испански не Бог весть как, путал глаголы "despertar" ("будить") и "amanecer" ("рассветать"), но о Латинской Америке знал не меньше, чем простой латиноамериканец. Общение с нами расширило его лингвистические познания, и Миша стал, должно быть, единственным советским специалистом в области шоферского жаргона Барранкильи [Барранкилья – город в Колумбии, где Гарсиа Маркес провел детство и юность].

Советские люди жаждали нас чем-нибудь одарить. Дарили все подряд – и нужные вещи, и барахло, но непременно делали это от души. Какая-то старушка, протиснувшись сквозь толпу, вручила мне кусок гребенки. Когда мы ехали по Украине, на одной из станций немецкий делегат увидел у русской девушки велосипед. Он похвалил его, и девушка сказала, что дарит велосипед ему. Немец вежливо отказался. Как только поезд тронулся с места, эта сеньорита с помощью нескольких молодых людей забросила велосипед в поезд и нечаянно разбила немцу голову. Спустя некоторое время, уже в Москве, мы наблюдали такую картину: немец с перебинтованной головой разъезжает по столице на велосипеде. Был и такой случай: незнакомец остановил нас на улице, сунул в руку Плинио редкую монету царского времени, улыбнулся и пошел дальше. Но была одна вещь, которая меня смутила. Москвичи подозрительно упрямо сопротивлялись, когда мы изъявляли желание прийти к ним в гости. Возможно, власти запретили им пускать к себе домой иностранцев. И лишь несколько человек уступили нашему напору. Им казалось, что они жили хорошо, а в действительности они жили в ужасных условиях.

Если кто-то из делегатов хотел завязать разговор с русскими, он кричал всей толпе по-русски одно слово: "Дружба". Моментально нас окружали сотни людей, задавали самые разные вопросы, просили автографы и адреса. Вскоре после возвращения домой я начал получать груды писем из Советского Союза, которые даже не мог прочитать. Мне было ужасно стыдно.

Нигде не встречал я такого доброжелательного отношения, как в СССР. Как-то я опоздал на последний поезд метро. Было два часа ночи. Я увидел девушку, которая несла целую охапку пластмассовых черепашек. Я обратился к ней, кое-как объяснил, что не знаю, как добраться до гостиницы, что у меня при себе только французские франки и я не могу даже взять такси. Девушка дала мне пять рублей, подарила одну пластмассовую черепашку и показала, где можно взять такси. Безрезультатно прождав машину два часа, я побрел куда глаза глядят и наткнулся на отделение милиции. Показал милиционерам свою фестивальную карточку (такую карточку имел каждый делегат, там было написано его имя в русской транскрипции, указаны национальность и московский адрес). Через некоторое время меня и нескольких пьяных русских, загремевших в отделение, посадили в патрульную машину. Я уснул и проснулся от того, что милиционер громко и четко выговаривал мое имя. Мы остановились у гостиницы. Милиционер вернул мою карточку, я сказал ему по-русски "спасибо". Он поднес руку к козырьку, вытянулся по стойке "смирно" и выпалил: "Пожалуйста".

С тех пор прошло почти полвека. Эти и многие другие интересные моменты своего путешествия по СССР я вспоминал, читая книгу Радзинского "Сталин". Кстати, вскоре после возвращения домой я написал большой очерк об этой поездке и озаглавил его "СССР: 22 400 000 квадратных километра без единой рекламы кока-колы". Сейчас я понимаю, что в оценке многих событий и явлений советской жизни ошибался. Впрочем, можно ли было тогда на все смотреть объективно? Главный персонаж советской истории, который по-прежнему занимает мои мысли, - Иосиф Сталин. С трудом укладывается в голове, насколько он был всесильным, насколько жители его древней загадочной страны верили в него. И это была какая-то ирреальная, невидимая власть: Сталина мало кто лицезрел воочию, в народном воображении он и в начале 50-х годов, когда ему перевалило за 70, он превратился в старика, Хозяин имел возраст своих бесчисленных портретов. Хрущев был не таким, он был обычным земным человеком, который для советского народа олицетворял возврат к действительности. Вместо того, чтобы раздувать свой "культ личности", он ездил по деревням и колхозам и, выпив водки, запросто заключал пари с крестьянами, что сумеет подоить корову. И доил. Мне сложно представить Сталина, сидящего на табуретке и дергающего корову за вымя.

Сталин создал собственную империю, которая не могла существовать без него. Уже на следующий день после его смерти система начала шататься. Он контролировал абсолютно все, даже культуру. Его усилиями в Советском Союзе возникла атмосфера мелкого деревенского ханжества, которая убивала истинное искусство. Достоевского, перед которым преклоняются миллионы людей на Западе, Сталин объявил реакционером, а известного всему миру Сергея Эйзенштейна обвинил в формализме – "традиционном" пороке тех лет. Все было односторонне. В советской литературе не существовало детективного жанра, как я понял позднее, из-за того, что в этой стране практически не было преступности. Один человек сказал мне: "Единственный гангстер, который у нас был, это Берия. Сейчас его выкинули даже из Советской энциклопедии".

40 лет жизни за "железным занавесом" в тотальной изоляции привели к тому, что советские люди безнадежно отстали от западного мира и порой попадали в комические ситуации перед иностранцами. У нас не укладывалось в голове, как в стране, являющейся одной из двух великих держав, обладающей мощнейшей тяжелой промышленностью, атомным оружием, космическими ракетами, в стране, в которой поворачивают вспять реки, - люди не имеют представления о самых элементарных вещах, 90% населения носят плохонькую одежонку и ужасные ботинки, витрины продуктовых магазинов, мягко говоря, выглядят очень скромно, а нехватка рабочих рук превратилась в нечто вроде навязчивой национальной идеи, из-за которой женщины, наравне с мужчинами, с киркой и лопатой работают на шоссейных и железных дорогах. Целые семьи ютились в одной комнатушке, не могли себе позволить ничего лишнего, но при этом гордились, что советский спутник первым побывал на Луне.

Это несоответствие уровней технического и социально-бытового развития привело к фантастическим диспропорциям. Приведу несколько примеров. Один шведский делегат, долгое время безуспешно лечившийся от хронической экземы в своей стране, побывал на приеме у дежурного врача обычной московской поликлиники. Тот прописал ему порошок, за четыре дня излечивший шведа от экземы. Все было абсолютно "по-западному", если бы аптекарь, приготовивший порошок, не завернул его в обрывок старой газеты.

В одном московском банке я обратил внимание на двух служащих, которые вместо того, чтобы обслуживать клиентов, увлеченно пересчитывали белые и черные шарики, прикрепленные к раме. Позже я увидел за этим же самым занятием работников многих других общественных заведений. Я предположил, что это самая популярная в Москве игра, и собирался узнать ее название и правила. Но администратор гостиницы, в которой мы жили, объяснил, что это – счетные устройства. Я был поражен, поскольку из официальных брошюр, распространявшихся на фестивале, узнал, что СССР располагает 17-ю видами электронных счетных машин. Но простым людям, судя по всему, это неведомо.

А туалеты? Видели ли вы общественные туалеты, которыми была утыкана ядерная держава? Длинные деревянные возвышения с полудюжиной отверстий. Полдюжины респектабельных товарищей, присев на корточки над этими отверстиями, справляли нужду.

А как вам знаменитый ТУ-104, имевший два несопоставимых показателя комфорта: телефонную связь между салонами и примитивную вентиляционную систему. И этому величайшему порождению технической мысли запретили приземлятся в аэропорту Лондона, так как английские медики посчитали, что лицезрение этой "инопланетной" аэроконструкции пагубно отразится на психике местных жителей.

Но при всем при этом мы не раз поражались эрудиции, знаниям россиян. В последний вечер нашего пребывания в Москве один молодой человек лет 25-и остановил меня на улице и спросил, откуда я. Он сказал, что пишет диссертацию о мировой детской поэзии и хотел бы получить сведения о Колумбии. Я назвал ему Рафаэля Помбо – одного из самых известных наших поэтов ХIХ века. Он аж покраснел от обиды: "Разумеется, о Помбо я все знаю". И за кружкой пива в течение нескольких часов он читал мне на не- плохом испанском антологию латиноамериканской поэзии для детей. Для меня это было настоящим шоком. Далеко не каждый латиноамериканец может с таким вдохновением декламировать сочинения поэтов нашего континента. Боюсь, русских мне не понять никогда. Конечно, чужая душа потемки, но души россиян – просто кромешная тьма!

Удивительно, но советские люди считали себя изобретателями многих вещей, уже давно успешно использовавшихся на Западе. В Москве конца 50-х годов вы могли встретить человека, который безапелляционно заявит, что изобрел… электрический холодильник. И он не врун и не сумасшедший, он действительно мог своими руками собрать холодильник. Все дело в том, что русские на протяжении нескольких десятилетий в пугающем одиночестве бились как рыба об лед, чтобы изобрести то, что давно стало повседневностью за пределами "железного занавеса". И за это их никто не в праве винить. Так было предначертано. И мы ни в коем случае не насмехались над россиянами. Мы с интересом слушали их, поражались их непосредственности, открытости, незаурядности. И несмотря на то, что на дворе стояла "хрущевская оттепель", повсюду мне мерещился ехидно улыбающийся в усы грузин с неизменной трубкой в зубах.

Я говорил о Сталине со множеством людей, точнее, пытался заговорить, потому что, как правило, они старались перевести разговор на другую тему. Чуть ли не у всех подряд я спрашивал с притворной наивностью и обдуманной жестокостью: "Правда ли, что Сталин был преступником?" Отвечали мне с невозмутимым видом цитатами из разоблачительного доклада Хрущева (хотя этот доклад был секретным, о нем знала вся страна). Но многие высказывались довольно свободно, полагая, что комплексный анализ может спасти миф. Один молодой советский писатель сказал мне: "Должно пройти много времени, прежде чем мы поймем, кем же был на самом деле Сталин. Лично меня в нем не устраивало лишь то, что он хотел управлять самой большой в мире страной, будто торговой лавкой". Мы спросили одного музыканта из Ленинграда, есть ли разница между эпохой Сталина и современным СССР. Он, не колеблясь, ответил: "Разница в том, что сейчас мы верим". Пожалуй, это было самое любопытное обвинение в адрес Сталина.

Как-то мы с Плинио ехали в театр на такси, и к нам подсела пожилая сеньора. Ей было лет 60, она была волнующе похожа на героиню пьесы Жана Кокто и с пулеметной скоростью тараторила на пяти языках. Она сказала, что работает в Театре им. Горького оформителем.

Эта сеньора уверяла нас, что строительство социализма в СССР в скором времени потерпит крах, что новые руководители страны неплохие, но вынуждены тратить все свое время и силы на исправление ошибок прошлого. Когда Плинио спросил, кто виноват в этих ошибках, она наклонилась к нам и произнесла по-французски: "Lemoustachu" ("Усатый"). Всю дорогу она пользовалась этим прозвищем и ни разу не назвала Хозяина по имени. Наша новая знакомая ненавидела Сталина, не признавала в нем никаких заслуг, отзывалась о нем без малейшего почтения (наверное, так не говорят даже о Пиночете самые ярые чилийские патриоты). Она обрушила на Сталина водопад обвинений в массовых убийствах, терроре против собственного народа, сфабрикованных судебных процессах. По ее мнению, будь Сталин жив, уже вспыхнула бы третья мировая война, а этот фестиваль в Москве не был бы возможен, никто не решился бы покинуть своих квартир, а агенты – палачи Берии перестреляли бы всех делегатов. Понятно, что она слишком сгустила краски, но во многом, несомненно, была права. Эта сеньора рассказала нам о друзьях своего прошлого – известных писателях, артистах, театральных деятелях. Практически все они были репрессированы при Сталине, и сама она жила в постоянном страхе. Она говорила, что самая свободная страна в мире – Соединенные Штаты, но она может жить только в Советском Союзе. Она любила Россию и, как ни странно, не была антикоммунисткой, искренне радовалась тому, что в Китае пришли к марксизму, но обвиняла Мао Цзедуна в том, что он повлиял на Хрущева и тот не разрушил до основания миф о Сталине. Когда мы подъехали к зданию театра, наша попутчица сказала: "Мы называем его "Театром Картофелин". Лучшие его актеры лежат в земле". Нет, эта женщина не была сумасшедшей, но, как ни печально, в советском антураже выглядела таковой. Она жила в той среде, где суть вещей была видна с наибольшей ясностью.

Несколько раз мы с Плинио пытались попасть в Мавзолей – главное Святилище Советского Союза, где Ленин и Сталин спали вечным сном без всяких угрызений совести. Первые три попытки окончились провалом: то нас не пускали из-за отсутствия специальных пропусков, то мы приходили слишком поздно и не успевали занять очередь. За два дня до отъезда, пожертвовав обедом, мы предприняли последнюю попытку. Молча встали в хвост очереди и через полчаса оказались под тяжелым гранитным сводом Мавзолея. Милиционеры даже не спросили у нас пропусков. Преодолев несколько лестниц и бронированных дверей, мы вошли в помещение ниже уровня Красной площади, где стояли два гроба с телами Ленина и Сталина. Снизу их освещали красные прожекторы. Людской поток двигался справа налево, останавливаться было категорически запрещено. Все посетители пытались сохранить в памяти мельчайшие детали увиденного, но это было невозможно. Я слышал разговор делегатов фестиваля через несколько часов после посещения Мавзолея. Они спорили, какой на Сталине был китель – белый или синий. Причем, среди тех, кто утверждал, что белый, находился человек, дважды посетивший Святилище. Лично я точно знаю, что китель был синий. На груди у Сталина с левой стороны были приколоты три скромные орденские колодки. Маленькие синие ленточки под колодками сливались с цветом кителя, и создавалось впечатление, что это обычные значки. Мне пришлось сощуриться, чтобы рассмотреть их. Поэтому я уверен, что китель на нем был темно-синего цвета – как и костюм Ленина. У него было крепкое, но легкое тело. Выражение лица живое, передававшее чувство, имевшее оттенок насмешки. Слегка вьющиеся волосы, усы, совсем не похожие на сталинские, двойной подбородок. Но сильнее всего в его облике меня поразили выхоленные руки с длинными прозрачными ногтями. Это были женские руки. Я вспоминал свое посещение Мавзолея много лет спустя, в Барселоне, когда писал "Осень патриарха" – книгу о латиноамериканском диктаторе. Я придумывал все так, чтобы этот диктатор не был ни на кого не похож и одновременно имел черты всех каудильо нашего континента. Но есть в нем что-то и от Сталина – великого азиатского тирана, в том числе изящные женственные руки…

Думаю, главное достоинство книги Эдварда Радзинского состоит в том, что в ней Сталин – не изваяние, не гигантская статуя у входа в Волго-Донской канал, а живой человек. Он сумел понять Хозяина. Возможно, потому, что сам жил в эту эпоху, жил, как и все, в тисках "культа личности" этого полуграмотного крестьянина из Гори, ослепленного богатствами Кремля. Радзинский – тонкий психолог, прекрасно разбирающийся в людях, и живых и умерших. Он человек, который знает и, главное, любит свою страну. Он понимает ее историю. Кому как ни ему разгадывать ставшие уже притчей во языцех "загадки России"?!

Перевод с испанского Мигеля Паласио.

9 сентября, 17:15 в рамках 30-ой московской международной книжной выставки – ярмарки состоится презентация новой книги Эдварда Радзинского "Дочь Ленина".

Эдвард Радзинский в интервью «АиФ» рассказал о сборнике: «Человеческой Комедии и посвящен этот сборник пьес — История Отто Куусинене, типичная жизнь революционера XX века. Как змея, постоянно сбрасывающая кожу, он менял свои убеждения, предавал друзей и вчерашних соратников. Но, несмотря на такое усердное служение, наш «Успешный Менеджер» отправил в лагеря его любимую жену, сына, расстрелял родственника, посадил или расстрелял всю финскую компартию, которой Куусинен руководил. Но сам товарищ Отто не пострадал. Окруженный несчастьями и трупами, он успешно занимался самым трудным делом в постреволюционные времена — он выживал. И успешно… В конце жизни, будучи членом Политбюро, он исполнил идеологическое сальто: именно он (до Горбачева) начал разрушать коммунистические догмы и стал истинным Отцом нашей Перестройки…

Другая пьеса — «Палач». Это вечная история о том, как люди совершили Великую Революцию, чтобы основать царство Свободы, но почему-то… основали царство Палача. После чего сплоченным коллективом отправились на изобретенную ими гильотину. Всем — от короля и королевы до титанов революции — нашлось место в грязной телеге Палача, везущей на эшафот… Эту историю о Палаче придумывает один из участников нашей Революции — режиссер М. (возможно, Мейерхольд)… перед тем, как отправиться на родную гильотину.

… Еще один «Театр в театре» — пьеса о Екатерине Великой. Наша Императрица, как вы знаете, сочиняла пьесы. Это рассказ об одной из самых удивительных пьес Екатерины. Но эту пьесу драматург-императрица сочинила... в жизни.

Особняком в сборнике — пьеса «Дочь Ленина». Это фарс об актере, который был копией Ленина. Но, к несчастью, у него была фамилия Рабинович. В СССР была пылкая дружба народов, но не настолько, чтобы писать в программке «Ленин —Рабинович». Причем этот Рабинович был русским. Просто его дед-эсер в знак протеста против антисемитизма взял фамилию Рабинович, и это заставляет его потомка свято беречь свою революционную фамилию. Главные события в пьесе происходят в дни Путча… Одним из действующих лиц пьесы является проститутка. Что делать, масштаб продажи убеждений приобрел в наши дни такой размах, что эта древнейшая профессия стала воистину символической…

Пощажу вас и не буду рассказывать о всех пьесах этого Сборника, ведь их можно прочесть».


Полный текст статьи по ссылке.

«Надо понять всю историю русского революционного движения, общественной мысли в России, чтобы по­сметь рассказывать о человеке, который изменил мир. Великий радикал, великий революционер… и одновременно беспомощный догматик. Прав наш классик, сказавший, что французская революция имела в подкладке Вольтера, энциклопедистов, а русская революция — энциклопедию Брокгауза и Ефрона.

Ленину дано было исполнить свою мечту — революция победила. И тотчас пережить трагедию. Её сформулировал Энгельс: «Люди, хвалившиеся тем, что они сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, — что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель называл иронией истории»

Ленин, мечтавший о том, как отомрёт государство, как исчезнет бюрократия и т. д., начал создавать самое мощное бюрократическое государство. Этот блестящий ум был наказан самым страшным — слабоумием. Не выдержал мозг. А как выдержать? Человек, который всю жизнь выступал в лучшем случае перед несколькими десятками революционеров, вдруг вознесён на броневик перед стотысячными толпами. Ленин, не управлявший даже поместьем, начал деспотично управлять огромной страной. Отсюда его постоянное, истерически беспомощное «расстрелять». Так что уничтожил его отнюдь не сифилис, как хотела верить толпа. Уничтожила его революция, сожравшая его мозг. И конец его символичен: великий богоборец и атеист, превращённый сподвижниками в нетленные мощи.

Власть понимает, что как только Ленина похоронят, у нас тотчас возникнет большая любовь к утерянной мумии. И нынешняя компартия (хотя она и имеет малое отношение к той партии, которую создал Ленин и уничтожил Сталин) будет собирать митинги и протестовать. Не тихо и жалко, но грозно и громко.

Но, с другой стороны... Я уверен, пока тело Ленина на Красной площади, наша горькая революция продолжается».


Полный текст статьи по ссылке.

9 июня пресс-центре ТАСС состоялась пресс-конференция драматурга, писателя и сценариста Эдварда Радзинского, посвященная выходу книги «Дочь Ленина». В мероприятии также принял участие актер театра и кино, художественный руководитель Московского Драматического театра Армен Джигарханян.

«Дочь Ленина» – блистательное соревнование-парад жанров, истории, написанные в диалогах. Взгляд на историю из весьма разных мест и разных эпох: из постели, из коммунистического Политбюро, с французской гильотины, из екатерининского дворца, из нашей киностудии. В книгу вошло пять новых историй.

«Две пьесы из сборника были поставлены, – рассказал Эдвард Станиславович. – Одна – на самой большой сцене Скандинавии, ее ставил Роман Виктюк в позапрошлом году, играл самый известный артист Финляндии… Многие из этих пьес я буду читать со сцены сам. Сегодня много гениев, которые сокращают классиков… Это другой театр, в котором я ничего не умею, а они – умеют. И поэтому они не должны ставить мои пьесы».

«Я постепенно перешел на самообслуживание, я сам читаю пьесы, – продолжил драматург. По словам Эдварда Станиславовича, появление нового сборника является его возвращением в драматургию. Он также сообщил, что в сентябре в Зале имени Чайковского будет читать пьесу «Последняя ночь последнего царя» в сопровождении Русского национального оркестра (РНО).

Армен Борисович Джигарханян, который исполнял роли в таких пьесах Эдварда Радзинского, как «Снимается кино», «104 страницы про любовь», «Театр времен Нерона и Сенеки» «Беседы с Сократом», признался: «У меня ощущение, что это про меня написано. Это называется одинаковое мышление».

Новый сборник пьес Эдварда Радзинского «Дочь Ленина» издан в редакции «Времена» Издательства АСТ и появится в книжных магазинах уже в июне этого года.



Фёдор Михайлович Достоевский, описывая состояние общества во времена последнего царя Николая Второго, сказал: «Колеблясь над бездной».

К этой формулировке обращается писатель, драматург и сценарист Эдвард Радзинский, который выступил 16 мая в Лондоне.

На своей лекции писатель осмыслил  события 100-летней давности и расскажет о знаках, которые предупредили о скорой Революции и том, почему опоздавший переворот стал трагедией для России.

Cпециальным гостем вечера стал принц Майкл Кентский — член британской королевской семьи, внук короля Георга V и королевы Марии, двоюродный брат королевы Елизаветы II,внучатый двоюродный племянник российского императора Николая II.



В начале июня во всех магазинах страны появится новый театральный роман Эдварда Радзиснкого "Дочь Ленина". Пять новых сюжетов, посвященных определенному моменту истории: Екатерине Великой, Французской революции, перестройке...

Отрывок из книги "Дочь Ленина" можно прочитать здесь.

Купить книгу можно по этой ссылке.


22 января в Москве прошел авторский вечер Эдварда Радзинского. Зал был забит до отказа, 1740 мест в Концертном зале им. Чайковского были проданы полностью, билетерши в кассе говорили, что такого ажиотажа не видели давно... Организаторам пришлось отдать страждущим свои служебные места и самим сидеть на ступеньках!

Зал более трех часов слушал как завороженный, впрочем, так бывает всегда на выступлениях Радзинского. Приходили семьями и поодиночке, было много студентов, которые после окончания у служебного входа дожидались возможности сфотографироваться с Эдвардом Станиславовичем.

Вечер Радзинского назывался "Чтобы предвидеть будущее, придется понять прошлое", и он обещал продолжение! Обычно он выступает в Москве только раз в году, но в этот раз тема так важна для него, что он готов нарушить незыблемое правило и может быть выступит осенью с продолжением. 

В этот раз в зале часто смеялись, так узнаваемы были исторические параллели, но так же часто можно было видеть оцепенение на лицах, по этой же причине. Перед вторым отделением Эдвард Станиславович не мог начать выступление: зал устроил овацию.


Когда Радзинский вышел подписать книги, ненадолго, как расчитывали организаторы, но очередь за автографами растянулась до лестницы на первый этаж, у Эдварда Станиславовича устала рука, но он подписал все книги до последней.. кстати, приносили очень много книг из дома, изданий прошлый лет, афишек, программок..


Это был незабываемый вечер, пропитанный энергией и силой настоящего, того, что бывает не часто, и что нужно не упускать в жизни в вечном цейтноте. И надо выбирать на это время, оно того стоит.



26 апреля 2017 года в Рижском Доме Конгрессов состоялся Авторский вечер
Эдварда Радзинского .

Знаменитый писатель, драматург, историк 26 апреля представил свою новую программу «Чтобы предвидеть будущее, придется понять прошлое. 20 век. Итоги.»
Радзинский страстно говорил про XIX век и Российскую империю — от самодержавия, декабристов и крепостного права до литературы, тайной полиции и цензуры с Бенкендорфом.


Это был незабываемый вечер, пропитанный энергией и силой настоящего, того, что бывает не часто, и что нужно не упускать в жизни в вечном цейтноте. И надо выбирать на это время, оно того стоит.



Документальное повествование о веке, когда любовь правила политикой. 

В стране, традиционно считавшейся государством женского бесправия, пять императриц самодержавно правили Империей. От фантастической Истории безродной неграмотной служанки, ставшей первой императрицей, до величайшей правительницы XVIII века Екатерины II простирается это невиданное в Европе Бабье Царство. Их ум, их гордая воинственность, и, наконец, их любовь... Это был последний век, когда любовь правила политикой. Обо всём этом наше документальное повествование.
В первой главе речь идет об эпохе Петра I и приходе к власти российской императрицы Екатерины I (урожденной Марты Скавронской). 
Во второй главе документального фильма рассказывается о правлении императрицы из династии Романовых Анны Иоанновны, об Анне Леопольдовне, правительнице (регентше) Российской империи при малолетнем Иване VI, и о приходе к власти Елизаветы Петровны, младшей дочери Петра I и Екатерины I. 
В третьей главе речь идет о царствовании Елизаветы Петровны, младшей дочери Петра I и Екатерины I. 
В четвертой главе Эдвард Радзинский рассказывает о периоде правления Екатерины II.


В СМИ в эти дни появилась сенсационная новость: историк Пол Соннино из Университета Калифорнии выяснил, кем был таинственный узник Бастилии, известный под прозвищем "Железная маска". Историк заявил: узника звали Эсташ Доже, и был он не кто иной, как камердинер кардинала Мазарини, некоторое время занимавшего пост первого министра Франции.

Открытие? Сенсация? Почему бы и нет. Ведь столько легенд вокруг этой загадочной личности в маске.

И все бы ничего, если бы не один маленький нюанс: тайну эту давно открыл миру Эдвард Радзинский - в своем историческом романе "Железная маска".

Читайте полную версию на сайте www.rg.ru

Программа была посвящена судьбе русской императрицы Екатерины I, чья судьба стала одной из наиболее ярких в отечественной истории. В рамках авторского вечера прозвучали малоизвестные факты из истории.

Вечер был построен в форме диалога со зрителем и станл во многом импровизационным.

«Я никогда не делаю из своих выступлений лекций. С лекций, насколько я помню со студенческой поры, всегда надо уходить. Лекция - это то, что человек уже выучил и готов рассказывать. То, чем я занимаюсь, это немного другое. Я пытаюсь вместе с теми, кто сидит в зале, делать увлекательное путешествие в прошлое. Как правильно, если сравнить то, что я рассказываю на одну и ту же тему, это будут совершенно разные вещи и каждый раз это сотворчество: мое и тех, кто сидит в зале. Если им становится интересно, то у нас все получается», - сообщает Радзинский.
 

14 января на телеканале «Россия» начнется повторный показ цикла передач Эдварда Радзинского «Боги жаждут».
14 января с 0:45 будут демонстрироваться 1,2 серии, а 21 января с 0:45 будут показаны 3,4 серии.
 
Цикл программ, посвященный драматическим событиям в мировой истории, стал настоящим хитом. Книга «Берегитесь, боги жаждут!»,  основанная на авторских телепрограммах Эдварда Радзинского, вышла в издательстве АСТ в 2015 году и рассказывает о великой крови великих революций, изменивших мир.

В книге Эдвард Радзинский размышляет о роли Ленина, который досконально изучил переворот во Франции. К террору большевики готовились осознанно, понимая его неизбежность и силу. Говоря об исторических источниках, Радзинский признается - историю Франции в свое время изучил детально.

Написанная увлекательно, с большим количеством интересных иллюстраций, книга Эдварда Радзинского позволяет увидеть события двух революций в новом ракурсе.

http://vera.vesti.ru/guest/show/guest_id/1379147

25 июня выступление на открытии фестиваля «Книги России» на Красной площади
27 октября, в Санкт-Петербурге в Большом Зале  Филармонии им. Д. Д. Шостаковича (фотографии с Авторского вечера)
19 ноября в Казани - Зал  КОРСТОН (репортаж КП Казани:  http://www.kp.ru/daily/26461.7/3331102/)
8 декабря. Таллин. Зал концертного дома NORDEA 

13 февраля 2016 года Авторский вечер Эдварда Радзинского состоится в Москве

«Шатобриан написал: «Все, что с нами случилось, это еще не бездна. Я чувствую, наш век только начало пути в бездну. Готовятся вселенские катаклизмы. По нашему образцу восстанут целые народы. И ощущение великой крови, грядущей крови, теперь не покидает меня". И все это исполнилось в России осенью 1917 года. Я мог бы сказать сегодня также. Именно поэтому я выпустил свою книгу сегодня. Берегитесь! Боги жаждут!»


5 ноября в Государственном историческом музее историк и писатель Эдвард Радзинский представил новую книгу «Берегитесь, боги жаждут!». Книга основана на популярном цикле передач и рассказывает о великой крови великих революций, потрясших мир. По итогам презентации прошли первые публикации в крупнейших СМИ. Новую книгу читателю представили телеканал «Культура», «Российская газета»  и «Комсомольская правда» и многие другие.

19 - 24 мая на телеканале «Россия К» – премьера авторского проекта Э. Радзинского «Династия без грима».

Авторский проект Э. Радзинского «Династия без грима» (с 19 мая) – это попытка писателя, драматурга и историка в реальных дворцовых интерьерах рассказать о представителях императорского Дома Романовых – от Екатерины I до Николая II. Съемки проходили в Государственном Эрмитаже, Государственных музеях-заповедниках «Гатчина», «Петергоф», «Царское село».

Парадный Зимний был построен на фундаментах предыдущих дворцов. Величественные кабинеты императоров и спрятавшиеся в парках семейные дворцы, в которых Романовы оберегали свою частную жизнь, до сих пор хранят тени великих романовских предков.


В четверг, 27 марта, в Екатеринбургском государственном академическом театре оперы и балета состоится авторский вечер Эдварда Радзинского «Окаянный век».

Наш известный писать объявил: «Я решил в своих выступлениях вернуться к прежнему формату. Прежде я понимал тему своего выступления только по пути на сцену. Пока я шел к зрителю я чувствовал некое электричество, шедшее из зала, оно и подсказывало, о чем нужно сейчас говорить с людьми».
Источник: www.ural.aif.ru
16 февраля писатель, Эдвард Радзинский расскажет вам о своей новой книге, уже ставшей бестселлером, – «Князь. Записки стукача» – в магазине «Библио-глобус». У вас будет редкая возможность пообщаться с автором, задать ему вопросы, а также получить автограф.

Встреча состоится 16 февраля в 15.00 в «Библио-глобусе» (ул. Мясницкая, д. 6\3, стр. 

2 декабря Эдвард Радзинский представил свой новый роман «Князь. Записки стукача» в ИТАР-ТАСС. В основе повествования лежат реальные исторические события, происходившие в последние десятилетия Российской империи. Книга написана в форме дневника Александра II. 

5 декабря презентация книги состоялась в Георгиевском зале Русского музея в Петербурге. Две выставки – «400-летие дома Романовых» и «Лица России» стали  иллюстрациями к рассказу Эдварда Радзинского.  Многих героев «Записок стукача» можно было увидеть на музейной экспозиции. 

Эдвард Радзинский дал интервью в передаче «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» в эфире телеканала Россия 1. Главной темой разговора стала тайна смерти Сталина и трилогия автора «Апокалипсис от Кобы»

Смотрите эфир на сайте Владимира Соловьева. - тут живая ссылка

Э. Радзинский (текст)
К. Заев (дизайн)
WebMaster